снаряжение было практичным, но с дорогой отделкой, указывающим на высокий статус сопровождающих. Охрану возглавлял взрослый статный мужчина с красивым мужественным лицом, одетый в кожух с длинными рукавами, собольим воротником и обшлагом.

Ехали споро, с серьёзными лицами, без веселья и расслабленности. При встрече со случайными лицами подбирались, брались за оружие, не обращая внимания на поклоны. На отдых останавливались по вечерам в домах бояр или богатых людей, светлый день проводили в дороге. Перед тем, как пристать на ночлег, высылали трёх конных вперёд, для подготовки мест. Ночью же, дом охранялся стражей по всему кругу. Все меры предосторожностей соблюдались. Боязно на плаху голову положить, за угрозу жизни великой монахини. Белёвский боярин Тищенков ехал мрачный, думы мучили: «Только бы не растрясти плод, жена на третьем месяце. Так давно ждали ребёнка и вот тебе на! Приказ от царя и великого князя, сопроводить бывшую княгиню в Суздаль, в женский монастырь. Остаться при ней, живя не в монастыре, а в миру для её охраны. При себе иметь двенадцать боевых холопов. Не ждал я такой чести, хотя больше пяти лет служу государю. Но как государю перечить будешь. Теперь честь ли это или бесчестье, только Господу Богу ведомо. Вот и имя Тихон, в переводе удачливый, не совпадает с бытием и поручением. Удачей такую службу не назовёшь. Однако род мой худородный, не богатый. Любой службе радоваться нужно. Но злости на царицу и великую княгиню нет. Жалко, конечно, царицу, тридцать пять лет всего, в самом расцвете женской красоты ещё. Старше жены всего на восемь лет. Хотел жену, любимую Марью, дома оставить, да царь приказал с собой взять. Чтоб значит не отрываться от службы и о семье не беспокоиться. Коль жену приказал взять, значит надолго отправил в Суздаль. Подъехать лишний раз к возку жены тоже нельзя, перед царицей нескромно».

Соломония Юрьевна Сабурова, бывшая великая княгиня всея Руси, а ныне инокиня, тоже думала о своем. О своей жизни и женской доле. Как сейчас, помнила она. Двадцать лет назад, из пятисот девушек, представленных ко двору великого князя на смотр невест, выбрал Василий только её- Соломонию. Несмотря на то, что отец искал ему принцессу в Европе. Но Василий не послушал отца и женился на ней, дочери боярина из старинного рода Сабуровых. Свой род они вели от Татарского князя, мурзы Атун Чета из Золотой орды, который ещё при Калите принял православие. Такое на Руси было не принято. Впервые выбор невесты пал не на принцессу крови, а на боярскую дочь, хотя и из высшего сословия служивых людей. В пятнадцать лет вышла она замуж, венчалась в Успенском соборе Московского кремля. Вышла по любви и жила, любя своего мужа, великого князя Московского. Всё бы хорошо, жили душа в душу, но беда пришла, подкралась незаметно. Детей Бог не дал, обрёк на бесплодие. Как только она не страдала, что только не делала. Монастыри посещала, молилась денно и нощно, только всё без пользы. Но Василий терпел, ждал, надеялся, вместе с ней по монастырям ездил. Последнее время и знахарей не убоялась она, всевозможные заговоры начала применять. Но и это не помогло. Не давал Бог наследника. Только врагам своим повод дала. Начали клевету распространять в уши государю и мужу, всему боярскому кругу, что колдует Соломония, извести его желает с белого света. Пришлось Василию подчиниться воле большинства. Получилось у злыдней, убедили государя развестись с ней. Теперь вот в монастырь. Навсегда. Обратно вернуться надежды нет. Боярская дума князя поддержала, тех, кто против был, сослали, чинов и санов лишили. Постриг принимать не хотелось. Но воля мужа и государя. От этого спасенья нет. Бог даст, всё образумиться. Хотя уже нет, обратного не вернуть. Слухи доходят, что желает великий князь жениться на Елене Глинской, дочери литовского князя Василия Глинского. Она красива, слов нет. Только смутные мысли имеются. Не в положении ли она, бывшая царица Соломония, от мужа своего. Великого князя и царя Московии. Может и даст Бог ребёнка. Сказала она об этом Василию, да слушать не хочет. Думает, что хитрости это женские, уловки. Жизнь покажет. Охрану назначили крепкую и преданную. Старшим определили не знатного боярина, но служивого, надежного, из города Белёва. Проживать приказано безвыездно в Суздале. При нем боевые холопы, хорошо, что все его. Доносить не посмеют. Хотя уши и глаза и там наверняка имеются. Найдутся люди, кто великому князю сведения о ней сообщать будут. Скорее всего, пока в Московском монастыре была, уже направлены специальные люди в Суздаль на проживание. Выяснить это просто, кто поселился недавно, тот и прислан. Хотя, не к чему это ей. Смысла не имеет. О вечном думать надо, Богу молиться. То, что жена следует с боярином, старшим охраны, это хорошо. Спокойнее будет при жене, добрее. Да и она внешне мила, уважительна. Надо будет к себе приблизить. Места хорошие конечно, святые, на Суздальской земле. Монастырь известный, на берегу реки. Муж Василий III и отстроил. Как будто бы знал, что сошлёт её туда. Не зря большие средства монастырю жертвовал.

Вечерело. Подъехали к монастырю. У ворот как будто ждали, при подъезде они немедленно открылись. Встретила мать игуменья, настоятельница монастыря. Бывшая великая княгиня вышла из возка пошатываясь от усталости. Боярин и холопы спешились. Взяв коней под узду, уважительно поклонились. Поблагодарив кивком головы и царственной улыбкой, бывшая Соломония Сабурова, а ныне в постриге инокиня София прошла к настоятельнице. Больше она не обернулась. Боярин подождал, смотря в след удаляющейся фигуре великой монахини. Не дождавшись приказания, знаком руки дал сигнал холопам. Конвой вскочил на коней и медленно последовал за боярином в Суздаль.

Глава 2 1882 год. Начальник жандармского управления

В дверь начальника губернского жандармского управления Тулы, генерал-майора Муратова Александра Ивановича, ранним апрельским утром воскресного дня, постучались.

– Войдите! – ответил генерал.

– Разрешите доложить? Желаю здравия, ваше высоко превосходительство! С приездом, – поздоровался вошедший.

Это был помощник начальника губернского жандармского управления. Главный жандарм губернии отсутствовал в Туле четыре дня. По служебным делам выезжал в Санкт-Петербург, в департамент полиции, на служебное совещание при министре внутренних дел.

Помощник имел при себе кожаную, представительскую папку с двуглавым орлом Российской Империи, полную документов. Необходимо было доложить о всех политических, уголовных и общественных происшествиях и проблемах, произошедших в отсутствие начальника. В компетенцию генерала, входило практически всё, что происходило в губернии. Предупреждение преступлений против личной и общественной безопасности. Правильность содержания питейных заведений и устройств развлечений для публики. Паспортное положение и рабочее законодательство. Политический розыск и охрана высших сановников империи. Гласный и негласный надзор за любыми лицами, проживающими на территории губернии, которые могли предоставить политические или уголовные неприятности государственному строю. Контроль за оружием и взрывчатыми веществами. Розыск уголовных элементов и многие другие дела, способные нарушить устои империи Романовых.

День был выходным, но у начальника губернского управления выходных не было. За губернией «глаз» нужен постоянно. Но именно в выходной день можно было спокойно разобраться в накопившихся делах.

– И вам не хворать! Заходите, жду вас. Присаживайтесь. Давайте, Иван Иванович, докладывайте, что у нас в губернии нового произошло в моё отсутствие. Пока я кабинеты присутствия обхаживал. Плохого и хорошего!

Офицер открыл папку, сосредоточился и начал рассказывать.

– Всё в целом спокойно и богобоязненно в губернии. Докладываю по порядку. По пункту первому. Революционных ситуаций не выявлено. Либеральный кружок, созданный по вашему распоряжению, пользы не приносит. Желающих участвовать в противоправной деятельности против государства особо нет. Политикой ныне заниматься никто не хочет. В памяти свежи еще наказания и казни за убийство покойного императора Александра II. Уже поступило с десяток доносов на этот кружок. Если так дело пойдёт, то закрыть придётся. Пользы мало, одни проходимцы посещают с целью поиска «глупцов» для займа средств или обмана каким другим путём наивных обывателей, по глупости своей увлекающихся либеральными идеями.

– Это хорошо, что все приутихли, но закрывать подожди. Не для того государственные деньги